Триумфальное турне выставки о любви ван Гога к Японии завершится в его музее в Амстердаме

Выставка о том, как ван Гог стал японцем, а цветущий миндаль Прованса — сакурой.

Выставка «Ван Гог и Япония» уже успела побывать в Стране восходящего солнца: в Саппоро, Токио и Киото. Музей ван Гога в Амстердаме — последняя остановка этого триумфального турне. И если в японском варианте работы ван Гога (1853–1890) дополняли произведения местных художников, испытавших его влияние, то амстердамская экспозиция сосредоточится на одной теме — неизбывной любви голландца к японскому искусству. Из собственно японских вещей будет только большая подборка гравюр укиё-э из коллекции Музея ван Гога, здесь их около 560. Основу же экспозиции составят 40 произведений самого художника.

Японское искусство европейцы открыли для себя в середине 1850-х. В Париже оно сразу же приобрело огромную популярность — не было художника, который бы не собирал японские гравюры. Ван Гог начал собирать гравюры Утамаро, Хиросигэ и Хокусая еще в Антверпене, где недолго проучился в Академии художеств, а приехав в 1886 году в Париж к брату Тео, продолжал пополнять коллекцию. Он считал японцев равными в искусстве европейцам и даже устроил выставку гравюр из собственного собрания в кафе своей подруги Агостины Сегатори, портрет которой на фоне гравюр (1887), как и портрет Жульена Танги того же года, будет в экспозиции в Амстердаме. 

Ван Гог копировал японцев («Цветущий сливовый сад. После Хиросигэ», 1887), подражал им («Мост под дождем. После Хиросигэ», 1887) и с восхищением писал своему брату: «Японское искусство чем-то напоминает греческую архаику, наших нидерландских старых мастеров, Рембрандта, Поттера, Халса, Вермеера, Остаде, Рейсдаля». 

У японцев художник научился изображению плоского пространства, динамике композиции, работе с большими фрагментами чистого цвета, обведенного четкой линией, вниманию к обыденным вещам и той особой атмосфере праздника, которой буквально дышали работы японцев. 

Когда Винсент уехал в Арль в 1888 году, он оставил свою японскую коллекцию у брата: она ему была больше не нужна, он уже сам стал почти японцем. Ту же натуру, цвета и атмо­сферу, что у Утамаро и Хиросигэ, он надеялся найти в южной природе Прованса.

И одна из последних картин Винсента была «японской» — «Цветущий миндаль» 1890 ­года.